Выше (14.1) говорилось о том, что, если два одинаковых местоимения встречаются в тексте рядом, это указывает на границу двух предложений. Это объясняется тем, что местоимения не могут редуцироваться. Что же касается удвоения знаменательных слов (в частности, в именной функции), то само по себе оно не может являться указанием на границу предложений.
Однако в текстах встречается повтор имен, которые обозначают понятия, в принципе существующие только в единственном числе, например, 王 wáng «верховный правитель» (по чжоуским представлениям, в Поднебесной может быть только один ван). Такой повтор знаменательного слова может быть сигналом границы предложения: 東宮納饗于王, 王賜公貝 dōng gōng nà xiǎng yú wáng, wáng cì gōng bèi «Наследник престола поднес угощение вану. Ван подарил гуну раковины».
Так же как и местоимения, в древнекитайском языке не могут удваиваться и словосочетания, употребленные в качестве имен. Поэтому наличие в тексте двух одинаковых именных словосочетаний подряд говорит о том, что одно из них — дополнение первого предложения (после него мы можем поставить точку), а другое — подлежащее второго предложения: [...]告東宫, 東宫乃曰...[...] gào dōng gōng, dōng gōng nǎi yuē «[...] сообщил наследнику. Наследник сказал...»
В архаическом языке служебное слово 眔 dà употребляется как сочинительный союз, соединяющий имена (6.3). В раннем доклассическом языке наряду с этим 眔 dà начинает употребляться в качестве предлога, выражающего идею совместности (соответствует русскому «с», «вместе с»). Поэтому словосочетание «А 眔 dà Б» может быть передано русским «А и Б» или «А вместе с Б», что на первый взгляд примерно одно и то же. В действительности же это не так.
Возьмем, например, следующее предложение: 令眔奮克至 lìng dà fèn kè zhì.
Оно может быть истолковано двояко.
Во-первых, 令眔奮 lìng dà fèn может быть интерпретировано как именное словосочетание («Лин и Фэнь»), являющееся подлежащим.
Во-вторых, 眔奮 dà fèn можно рассматривать как вынесенное вперед косвенное дополнение с предлогом («с Фэнем»).
В первом случае один из двух однородных компонентов подлежащего может быть опущен только вместе с другим (опущение подлежащего); во втором можно опустить подлежащее «Лин», и тогда предложение будет начинаться с инвертированного дополнения.
Если сказуемое оформлено служебным наречием 其 qí (его значение не изменилось в раннем доклассическом по сравнению с архаическим языком), то вынесенное косвенное дополнение с предлогом занимает позицию между 其 qí и сказуемым: 汝其以成周師氏戍于古次 rǔ qí yǐ chéng zhōu shī shì xū yú gǔ cì «С помощью должностных лиц из Чэнчжоу обороняйся в лагере Гу».
По этому правилу вынесенное вперед дополнение с предлогом 眔 dà также должно стоять между наречием и сказуемым: 走其眔厥子子孫孫萬年用 zǒu qí dà jué zǐ zǐ sūn sūn wàn nián yòng «Цзоу будет пользоваться [этим] в течение десяти тысяч лет вместе со своими сыновьями и внуками».
Наконец, следует отметить, что предлог 眔 dà по своим грамматическим свойствам относится к той же группе, что и 以 yǐ. Предлоги данной группы позволяют опускать косвенное дополнение в позиции перед сказуемым (об этой особенности предлога 以 yǐ см. ниже, 21.5). В силу этого обстоятельства за предлогом 眔 dà в тексте отнюдь не обязательно следует имя: если инвертированное косвенное дополнение, введенное посредством 眔 dà, опущено, за предлогом непосредственно следует сказуемое.
Рассмотрим с этой точки зрения следующий текст: 王命赐次率征自五偶贝小臣速蔑曆眔賜貝 wáng mìng cì cì shuài zhēng zì wǔ ǒu bèi xiǎo chén sù miè lì dà cì bèi «Правитель приказал пожаловать [людям в] лагере раковины, захваченные в походе на Уоу. Сяочэнь Цы удостоился вознаграждения за труды, вместе с [другими] получил в дар раковины».
В данном контексте 眔 dà не может рассматриваться как союз, потому что в качестве такового он соединяет только имена. Между тем в нашем тексте слово 眔 dà стоит между предикативным оборотом 蔑曆 miè lì «удостаиваться вознаграждения за прежние заслуги» и 賜 cì «дарить», «быть одаренным».
Еще одно значение служебного слова 乃 nǎi, зафиксированное в ранних доклассических текстах, сводится к следующему.
Связь между отдельными предложениями может быть не только сочинительной или причинно-следственной, но и, в частности, условной. В этом случае главное предложение фиксирует некую ситуацию, которая будет возможна при наличии обстоятельств, отмеченных в придаточном предложении. Эта зависимость главного предложения от придаточного выражается посредством специальных служебных слов, отсутствовавших в архаическом языке.
乃 nǎi является подчинительным союзом в сложноподчиненном условном предложении. Он ставится перед сказуемым придаточного: 乃不用我教辭唯余一人弗恤 nǎi bù yòng wǒ jiào cí wéi yǔ yī rén fú xù «Если не последуешь моим поучениям, я буду безжалостен».
令眔奮乃克至余其舍汝臣十家 lìng dà fèn nǎi kè zhì yú qí shè rǔ chén shí jiā «Если ты, Лин, или ты, Фэнь, сможешь прибыть [первым], я пожалую тебе 10 семей подданных».
Другим средством выражения грамматической связи между главным предложением и придаточным условным является подчинительный союз 則 zé.
Но ставится он не в придаточном предложении, а после него, перед главным (так же как 故 gù в сложноподчиненном причинно-следственном): 來歳弗償則付四十秭 lái suì fú cháng zé fù sì shí zǐ «[Если] в будущем году не возместишь, то заплатишь 40 мер зерна».
Иногда 則 zé может дублироваться словом 乃 nǎi, но оба союза факультативны и могут опускаться. Наличие союза 則 zé перед главным предложением может служить дополнительным основанием для членения текста на предложения.
Нормальной позицией дополнений при предикативах со значением «давание — отнимание» в архаическом языке было предшествование косвенного дополнения прямому. Этот же порядок слов сохраняется и в раннем доклассическом языке: 賜汝鬯一卣 cì rǔ chàng yī yǒu «Дарю тебе один кувшин вина».
Но с появлением предлога 以 yǐ возникает новая конструкция, в которой прямое дополнение становится предложным и поэтому может быть инвертировано: 以匡季告東宫 yǐ kuāng jì gào dōng gōng «сообщить наследнику о Куан Цзи».
Возможно, что здесь произошло переосмысление связей между предикативом и дополнениями: косвенное дополнение (адресат) стало прямым, а прямое (объект) — косвенным.
Другими словами, предложение 贈之芍藥 zèng zhī sháo yào следует переводить «Подарила ему пион», а 贈之以芍藥 zèng zhī yǐ sháo yào — «Одарила его пионом».
В системе религиозных представлений чжоусцев значительное место занимает культ земли, с которым связан ритуал «первой борозды». Ежегодно в определенный день весны Сын Неба во главе своих приближенных приезжал на специальное священное поле. Совершив обряд принесения жертв, правитель вскапывал борозду на поле, после чего его примеру следовали все остальные присутствующие на церемонии. Этот обряд, несомненно, в пережиточной форме отражал давно ушедшие в прошлое порядки, согласно которым верховный правитель участвовал в общественно полезном труде.
Вопрос об интерпретации чжоуского термина 臣 chén имеет длительную историю. Ряд исследователей считают, что так обозначались рабы. С другой стороны, есть тексты, в которых такое значение термина не может считаться правомерным. Более вероятно, что словом 臣 chén в раннечжоуское время обозначались лица, связанные с представителем более высокого социального ранга отношениями подчинения в широком смысле. Подданным был по отношению к господину раб, а аристократ был в свою очередь подданным по отношению к чжухоу и в конечном счете — к вану.
В тексте урока 18 мы встречаемся со своего рода примером арифметического действия, в данном случае сложения. Древние китайцы не выработали способа записи действий в виде формул. Примеры на сложение, вычитание и т. д. фиксировались ими описательно. В частности, слагаемые, одно из которых становилось подлежащим, а другое дополнением, соединялись предикативом 遺 wèi. Знак равенства передавался предикативом 為 wéi «делать», «составлять».