В позднем доклассическом языке впервые получают грамматическое оформление отношения между главным предложением и придаточным уступительным. Формальным показателем таких отношений становится служебное слово 雖 suī «хотя». Оно ставится перед сказуемым придаточного предложения: 余 雖 小子, ... yú suī xiăo zǐ, ... «Я хотя и малый ребенок, но...».
Также употребляется и служебное словосочетание 雖 則 suī zé: 童子佩觽, 雖 則 佩 觽... tóng zǐ pèi xī, suī zé pèi xī, ... «Отрок свой пояс украсил иглой костяной. Пусть он свой пояс украсил иглой костяной — разве он...»*
* Шицзин. М., 1957. С. 78.
В архаическом и раннем доклассическом языке дополнение, обозначающее момент совершения действия, в беспредложной форме обычно стоит перед подлежащим, а с предлогом может быть перенесено в позицию перед сказуемым.
В позднем доклассическом языке в грамматических свойствах такого дополнения начинают происходить изменения. Теперь оно может стоять в препозиции к сказуемому и в беспредложной форме, что раньше было абсолютно невозможно: 余 今 小子 yú jīn xiăo zǐ «Я сейчас малый ребенок».
Следует, впрочем, заметить, что в позднем доклассическом языке процесс изменения свойств этого члена предложения еще не завершился. Поэтому, например, в трактате «Луньюй» (это сочинение относится к начальному этапу раннего классического периода) дополнение со значением времени действия встречается в двух вариантах: старом, когда оно требует наличия предлога в препозиции к сказуемому, и новом, когда в той же позиции предлог отсутствует.
Позднее такого рода дополнение вообще утрачивает способность принимать предлог, хотя по-прежнему может занимать обе позиции — и перед подлежащим, и перед сказуемым.
В позднем доклассическом языке наблюдаются изменения в эмфатических конструкциях, с помощью которых можно было логически выделить любой член предложения. Связано это с изменением значения служебного слова 唯 wéi. Если раньше оно не имело никакого знаменательного значения и служило исключительно для оформления инверсии того или иного члена предложения, то теперь оно постепенно приобретает ограничительное значение «только», «лишь».
Поэтому для инверсии прямого дополнения в тех случаях, когда конструкция не должна иметь ограничительного значения, начинает применяться новое служебное слово, оформляющее инверсию, — 是 shì. В отличие от 唯 wéi слово 是 shì стоит не перед, а после дополнения: 善人 是 富 shàn rén shì fù «обогащать добрых людей»; 萬 姓 是 敕 wàn xìng shì chì «приказывать десяти тысячам родов».
Следует подчеркнуть, что ограничительное значение слова 唯 wéi в поздних доклассических текстах еще только начинает оформляться и в них можно встретить старые эмфатические конструкции.
В тех случаях, когда необходимо подчеркнуть, что ни одно из лиц или предметов, обозначенных подлежащим, не совершает действия, выраженного сказуемым, в древнекитайском языке позднего доклассического периода употребляется местоимение 莫 mò «никто».
Заметим, что при наличии этого определительного местоимения в предложении не требуется отрицания; в сочетании с отрицанием 莫 mò приобретает значение «все»: 民 莫 不 逸, 我 獨 不 敢 休 mín mò bù yì, wǒ dú bù găn xīu «У всех людей и отдых есть и смех; вздохнуть не смею я, один из всех»*.
Определительное местоимение 莫 mò стоит всегда после подлежащего. При этом подлежащее может быть опущено: 我 心 傷 悲, 莫 知 我 哀 wǒ xīn shāng bēi mò zhī wǒ āi «Сердце ранено скорбью; никто, говорят, не узнает, как страждет солдат»**.
* Шицзин. С. 254.
** Там же. С. 209.
Предлоги древнекитайского языка можно разбить на несколько групп. Отличительной особенностью той группы предлогов, в которую входит 以 yǐ (помимо него к той же группе относится, например, предлог 眔 dà; см. 18.2), является следующее.
При наличии контекста, когда уже известно, о каком дополнении идет речь, косвенное дополнение, оформленное предлогом, в тех случаях, когда оно стоит перед сказуемым, может быть опущено и его функцию выполняет один этот предлог: 敬 朕 祀, 以 受 多 福 jìng zhèn sì, yǐ shòu duō fú «с почтением относиться к моим жертвоприношениям и с[их] помощью получать много счастья».
保 業 bǎo yè «охранять»
保 辥 bǎo xuē «охранять, защищать»
柔 變 róu biàn «оказывать влияние, воздействовать»
薄 伐 bó fá «сражаться, идти походом, карать»
Царство Цинь возникло гораздо позже всех других крупных наследственных владений чжухоу. Оно было образовано в период перенесения чжоуской столицы на восток. Пин-ван официально по-
жаловал вождю племени Цинь титул гуна и поручил ему отогнать кочевников, под ударами которых чуть было не рухнула чжоуская
династия. Первоначально Цинь находилось в восточной части современной провинции Ганьсу, а затем, примерно в середине V в. до
н. э., оно расширило свою территорию на восток и заняло те земли, где до переселения находилась чжоуская столица.
Первым правителем Цинь был Сян-гун. Автор надписи на колоколе упоминает о том, что этим царством правили 12 гунов. На этом основании можно сделать вывод, что колокол отлит тринадцатым правителем этого царства, т. е. Цзин-гуном (576–537 до н. э.).
Царство Цзинь в отличие от Цинь относилось к числу старейших, пожалованных сразу же после чжоуского завоевания. Один из ближайших родственников У-вана, помогавший ему в походе против Инь, был пожалован уделом в Тан (на территории современной провинции Шаньси). Его сын изменил название царства на Цзинь.
В конце первой половины 1-го тыс. до н. э. усиливается процесс этнической консолидации населения ряда древнекитайских царств, расположенных в среднем течении Хуанхэ. Внешним проявлением этого процесса было постепенное формирование этнического самосознания древних китайцев.
Если раньше иньцы и чжоусцы делили окружающие племена на две категории («свои» и «чужие») исключительно по политическому признаку (признание власти верховного правителя), то теперь на первый план выступает признак общности происхождения и единства культуры. Себя древние китайцы начинают называть 夏 xià, 諸夏 zhū xià или 華夏 huá xià, а иноплеменников, которые отличались от них по языку и культуре, — терминами, по смыслу близкими к древнегреческому «варвары»: 蠻 mán, 夷 yí, 戎 róng, 狄 dí.
Помимо этого использовалось также обобщающее наименование варваров 百蠻 băi mán «сто категорий варваров».